Интервью с доктором Уэлдоном Хердом (dr. Weldon Heard),

заводчиком австралийских овчарок FLINTRIDGE FARM

Розберг, штат Орегон, 1984 г.

Интервьюер: Дебора Уолтерс (Deborah Walters)

Перевод: Кулешова Ирина

— С чего начался ваш питомник?

— Историю появления у нас австралийских овчарок многие заводчики и так хорошо знают, её публиковали уже не раз. Но есть один факт, о котором никто не упоминал. В 1883 году мои прадед и прабабка привезли из Техаса в крытом фургоне голубую собаку по имени Старина Карло (Old Carlo). Когда мой отец приехал однажды погостить ко мне в Уит Ридж, и я показал ему одну из наших собак, он воскликнул: «О! Да это же Старина Карло!» Теперь я думаю, что та собака была похожа на современную австралийскую овчарку. Однако с первым представителем породы я познакомился лично только в 1928 году.

Отец работал в Эшленде (штат Орегон) на зерноперерабатывающем заводе, где также производили комбикорм. Туда регулярно приезжал мужичок на телеге, в котором всегда сидела пара австралийских овчарок — кобель окраса красный мерль и голубая сука. Одну собаку он оставлял в телеге, а для второй стелил снятое с плеч пальто у ближайшего стога сена, прямо рядом с заводом. Там она и оставалась. Обычно он говорил: «Послушайте, мистер Хёрд, я буду благодарен вам, если покормите лошадей, но не трогайте моих собак». И отправлялся в город, в местную таверну, где пропадал иногда по два дня. Собаки не сходили со своих мест всё это время.

Однажды мой отец сказал этому человеку: «Если когда-нибудь у ваших собак родятся щенки, я бы с радостью взял одного». И как-то вечером он принёс этого щенка домой. Ему было шесть или восемь недель. Малыш провёл с отцом на заводе пару часов и так привязался к нему, что не желал подходить ни к кому другому, ходил за ним по пятам и укладывался спать под его стулом. Мы полюбили этого малыша, он был чертовски умным.

Щенка назвали Джимом и отнесли его к моему деду, он жил здесь же, но с другой стороны долины. Дед сцепил его ошейник с ошейником своей старой овчарки, как было принято в Техасе. Так они обучали молодых собак, связывая их парами с более опытными.

— Сцепили? Вы имеете в виду, что их связали какой-то верёвкой?

— Да, именно. Собаки связываются коротким поводком, похожим на цепочку для выставочного конкурса пар. Я видел, как они бегают вместе и даже перепрыгивают одновременно забор. Очень быстро молодая собака становится точной копией старой. Так же они работают с овцами и другим скотом.

Время от времени у нас появлялись разные собаки этой породы, пока я не взялся за дело и не создал собственную линию, известную теперь как «Флинтридж». Это название я придумал давным-давно и использовал для своего молочного и мясного скота. У всего, что я производил, в названии был префикс или постфикс «Флинтридж».

Вот фотография старого завода, куда приезжал тот мужичок с телегой и собаками. Он никогда их не привязывал, просто клал своё пальто. И было это в 1928 году, тогда я впервые увидел этих собак.

У меня была отличная клиентка в Денвере, миссис Лайтер. У неё погибла любимая собака — метис овчарки. Когда мы усыпили её, миссис Лайтер была безутешна. Я попытался помочь: «Почему бы вам не завести хорошую австралийскую овчарку?» Она жила у Денвера, в Голдене. «Я даже не представляю, где мне взять её», — ответила миссис Лайтер. «Может быть, я смогу найти» — ответил я. Так и получилось.

Она купила щенка, а потом и вырастила от этой собаки помёт.

Другая моя клиентка, леди из Лейквуда, тоже искала себе собаку, но для квартиры. Ей хотелось что-то вроде охранной собаки и в то же время — компаньона. Я рассказал ей о том помёте. И вот она поехала к миссис Лайтер и купила у неё девочку окраса голубой мерль. Через несколько месяцев ей пришлось переехать, и она не могла взять щенка с собой. «Так привезите её ко мне, — предложил я, — я позабочусь о ней». Собака задержалась у меня совсем недолго, но всё это время я её дрессировал. Мой друг, Ник Смедра (Nick Smedra) с севера Денвера, захотел забрать эту собаку себе, как только увидел. И я пообещал отдать её, но при условии, что если он её повяжет, то мне достанется лучший щенок помёта. А если захочет избавиться от неё, то привезёт сюда. С этого и началось наше семейство австралийских овчарок.

— Как звали эту собаку?

— Её имя SMEDRAS BLUE MISTINGO. Мы повязали её с кобелём HARPER’S OLD SMOKEY из Брюстера, штат Канзас.

— Мне уже не раз попадалось на глаза это имя.

— Оно встречалось в этом журнале.

Из помёта я выбрал лучшего щенка. Это была BLUE SPICE OF FLINTRIDGE. Мы повязали её с отцом и оставили щенков. Вот она, и два её потомка. Преимущественно мы использовали только тесный инбридинг и были очень аккуратны в селекции.

Вернёмся ненадолго в 1940 год, мы тогда активно переписывались с опытными заводчиками веймаранеров из Германии и пытались выкупить у них этих собак. Но количество веймаранеров никогда не превышало тысячи в любой отрезок времени, ведь ими могла обладать только элита при дворе веймарских герцогов Восточной Германии.

Примерно в то же время в журнале Field and Stream (одно из трёх самых популярных изданий об охоте и рыбалке в США, прим. пер.) вышла статья Джека Дентона Скотта (Jack Denton Scott), автора статей в «Ридерз Дайджест». Она называлась «Появление Серого призрака». В статье говорилось о невероятном интеллекте этих собак и о том, что прежде чем получить право на обладание веймаранером, нужно предоставить рекомендации о себе и пройти целую проверку. Конечно, нам хотелось его заполучить, мы тогда были просто студентами. Поверили в слухи о голодающих веймаранерах в Германии.

Мы отправили несколько посылок с собачьим кормом на имя Карла Войгта (Karl Voight) с запиской и единственным вопросом, не знает ли он, где нам найти в Германии веймарнеров. В ответе он упомянул, что, возможно, сможет о них узнать, если мы вышлем пару шёлковых чулок для его жены.

Моя супруга рванула в город, отстояла очередь в магазине Форт-Коллинс и смела с прилавков все шёлковые чулки, что только были в городе. А ведь после этого их выдавали только по карточкам. В общем, мы отправили их жене мистера Войгта, и он нашёл нам веймаранеров в Голландии, где их спрятали от войны. Из переписки мы узнали, что почти все заводчики этих собак никогда не оставляли в живых весь помёт. Они выбирали двух лучших щенков и убирали остальных.

— В каком возрасте они выбирали лучших?

— Примерно в возрасте отъёма от матери. Благодаря такой выбраковке оставались только действительно хорошие собаки. Нам эта идея показалась очень благоразумной, и мы начали применять её на некоторых наших собаках. Мы сурово браковали окрас. Я усыпил несколько действительно классных собак, когда мне казалось, что для разведения они не подходят.

За это нас немало критиковали, но я до сих пор считаю, что это отличный метод. Посмотрите на немецкое разведение любой породы или даже на их технику и поймёте, почему селекция так важна. В общем, этот приём мы взяли на вооружение.

— Скольких щенков из помёта вы в итоге выращивали? Двоих, и всё?

— Да, двоих. Но полагаю, что мы мало отличались от остальных заводчиков — в этой стране деньги решают всё. Если что-то становится популярным, у людей оно идёт нарасхват, и они готовы платить гораздо больше настоящей цены. Это большой соблазн.

Взять хотя бы веймаранеров. Когда мы впервые привезли их в Колорадо, в ту же ночь отправили объявление об их приезде в журнал Outdoor Life, а к восьми часам следующего вечера нам доставили целый ящик телеграмм со всех Соединённых Штатов от людей, желающих купить такую собаку. Они предлагали любую цену. Но мы, стараясь выполнить работу на «отлично», были избирательны. Это важная часть предыстории того, с чего началось семейство наших овчарок.

Никого из наших собак мы не водили на выставки. Сейчас я даже не вспомню, кому именно мы продали первую аусси в Калифорнию, где они стали популярны. Благодаря нам австралийские овчарки появились там, на местной выставке. И вот в какой-то статье упомянули, что аусси выиграла какой-то приз. Тогда-то и начал трезвонить наш телефон.

Со временем просьбы звонящих стали похожими одна на другую: «Эта собака постоянно выигрывает у нас, сделайте мне чемпиона, который победит ту и эту». Так вскоре и наступает момент, когда пути назад уже нет.

Получать суперчемпиона в каждом помёте невозможно. Поэтому некоторые породы и становятся более популярными. Если к тому, кто заполучил нескольких собак, вдруг приходит слава, другие, глядя на него, стремятся повторить его успех, и — вуаля! Спрос превышает предложение.

Мы отправили одного щенка продюсеру шоу Мэри Тайлер Мур (популярный американский комедийный сериал — прим. пер.) и второго — Аллану П. Бёрнсу (другому продюсеру того же сериала — прим. пер.). Это было 13 лет назад. Прошлой зимой Аллан написал мне письмо: «Мой старичок готовится отправиться за радугу. Не порадуете ли вы нас с женой ещё такой собакой?».

За последние год или два всплыли множество контактов из тех, кто покупал у нас собак 12—15 лет назад. Влюбившись в свою австралийку, они хотели похожую. Мы всегда считали своих австралийских овчарок отличными собаками, такими, что отвечают любым запросам, и то, что спустя один собачий век покупатели к нам возвращались, означало, что в этом мы были правы.

— Сколько помётов вы получили за это время? Будем считать с начала 50-х годов, когда у вас только появились аусси.

— Понятия не имею. Мы старались не превращать питомник в завод по производству щенков. Хотя, как я уже говорил, вырастили много собак и стремились продавать щенков только в те дома, где, как нам казалось, сохранят качество породы. Не продавали щенков нестандартных окрасов и контролировали помёты — иначе говоря, если в разведении использовалась хозяйская сука (щенки от которой становились собственностью её владельцев), мы объясняли, что если родится щенок недостаточного качества, которого нельзя использовать для разведения в дальнейшем, его необходимо стерилизовать или усыпить. Предпочтительно второе.

Я не могу сказать, сколько у нас было помётов. Мы никогда не содержали много производительниц одновременно, потому что старались использовать только действительно ценных. И никогда не думали о том, чтобы производить щенков с единственной целью продажи. Мне нравилось получать таких собак, которых я бы мог назвать выдающимися.

На самом деле, я разработал свой собственный маленький стандарт. Назвал его азбукой с сотней очков (от англ. ABC, имея в виду Ability, Beauty и Conformation).

Я достаточно тщеславен и люблю красоту. Люди разве не все такие? Мы гораздо больше времени проводим, просто любуясь на собственных собак, чем работая с ними. Поэтому первая наша идея в отношении породы — сделать ее очень привлекательной. Мы старались, чтобы шерсть собак имела выразительный, яркий окрас. Мне встречались аусси, окрас которых я бы назвал «грязным». Может быть, я использую неправильную терминологию, но это был цвет, который не казался мне красивым (Beauty).

Следующим требованием стали правильное строение и баланс (Conformation), и наконец — аусси должна быть умной (Ability).

Сообразительность — одно из главных качеств австралийских овчарок. Они обучаются с невероятной лёгкостью, это подтвердит любой владелец . Один такой умелец научил собаку обращаться со стиральной машиной, для рекламы. Нажимать все эти кнопки. Он, бывало, стоит на своём крыльце и разговаривает со своими собаками так же просто, как мы с вами. Скажет: «Джон, сбегай-ка на поле, пригони телёнка». Или смеётся: «Джон, одну лапу!», и Джон поднимает одну лапу. «Сильвер, а ты две!», и Сильвер задирает обе задние ноги и бегает как тачка. «Джон, а теперь три!», Джон подбирает три лапы. При этом он никогда не командовал, а всегда просил своих собак об одолжении.

Так вот, австралийские овчарки очень умны и легко обучаются. Я придумал что-то вроде алфавита качеств, по которому оцениваю собак: A — Attractive (Привлекательность) и Athletic (Атлетичность), B — Balanced (Баланс), C — Courageous (Смелость) и D — Durable (Выносливость). Мы старались, чтобы каждая овчарка нашего разведения имела полный набор этих качеств. И мне кажется, что собаки, которых я вижу, этим требованиям соответствуют.

Мой отец был отличным знатоком скота. Он мог посмотреть на лошадь или корову и увидеть качества, которые обычный человек не заметит. Он понимал, как животное будет выглядеть в будущем. Мог посмотреть на жеребёнка и описать, в какую лошадь он превратится через пять лет. Мне нравится думать, что я унаследовал этот дар. В любом случае, когда я рассматриваю своих собак, они радуют мой взгляд, я получаю удовольствие от их вида и с гордостью заявляю, что я — их заводчик. Ещё приятнее, когда они нравятся и другим людям.

Когда мы занялись разведением, то не ставили целью получать выставочных собак или торговать ими. Мы хотели разводить качественных аусси с отличным строением и костяком, стоящих на крепких лапах без всякой трусости. Хотели собак с полным набором сбалансированных и практичных качеств в одном. Ведь большинству хватает и одной собаки, особенно если живёшь за городом. Нам казалось, что австралийская овчарка — именно та порода, которая способна выполнять любые обязанности. Она пойдёт с вами поохотиться на птиц (я попробовал, добыли много), поможет выгнать соседских коров с участка и защитит, когда нежеланный гость выламывает вам дверь. Она всё сделает. Хоть на суше, хоть в воде. Этакая добротная универсальная собака.

— Сейчас я узнала много нового об этой породе, о чём раньше даже не подозревала.

— Слышали бы вы истории, которые рассказывают нам владельцы! К примеру, у одной пары из Тен-Слипа, что в штате Вайоминг, было огромное ранчо. Они приехали в Денвер, чтобы забрать уже оплаченного щенка. Но кто-то посоветовал им заехать ко мне и посмотреть на собак. Я отвёл их к вольерам и показал пару щенков. Они тут же влюбились в одного.

Забрав предоплату на другую собаку, они купили этого щенка у меня. Поинтересовались, смогу ли я придержать его пару недель, пока они не вернутся с отдыха — они тогда собирались на Гавайи. Я согласился. Мужчине хотелось иметь при себе собственную овчарку, персонального охранника, поэтому я приучил щенка к поводку и научил кое-чему до того, как они забрали его домой.

Через два дня они позвонили. Мужчина сказал: «Эй, я хотел личную собаку, но не до такой же степени. Вечером я иду в спальню, а этот пёс ложится на её пороге и даже мою жену внутрь не пускает».

Ещё одну собаку мы продали в семью с детьми и няней. Няня как-то раскричалась на детей и была грубовата, так собака загнала её в спальню и держала там до прихода владельцев. А дети тем временем развлекались в гостиной.

Кстати, о той собаке из Вайоминга. Её владельцы присылали мне письмо каждый год на протяжении двенадцати лет, с фотографиями и рассказами о том, как её любят. Чудесные люди. Их аусси умерла уже старой примерно год назад, и я нашёл её владельцам другую собаку, другой породы, потому что у них возникли проблемы особого толка. В этот раз они взяли немецкую овчарку. Им было страшно оставаться одним, поэтому остановились на «немце».

Благодаря таким историям покупатели к нам возвращаются. Я понял это, отвечая на бесконечные звонки и письма. Да у меня весь стол забит конвертами.

Куда бы мы ни отправлялись, всегда брали с собой двух-трёх собак. В Йеллоустон взяли двоих. Я усадил их перед лавочкой у гостиницы «Старый служака» (названа по имени одного из гейзеров в Йеллоустонском национальном парке — прим. пер.) и показывал прохожим их работу. Собаки ловили каждое слово, настолько послушными они были. Вернувшись домой, я обнаружил четырнадцать писем от людей, впечатлённых этой демонстрацией. Нам очень нравилось давать людям то, что приносит столько радости.

 — Философией вашего разведения стало стремление к качеству, а не к количеству собак в породе. А как вы относитесь к таким приёмам как лайнбридинг, инбридинг, ауткросс и прочие?

— Я немного обучался генетике животных, ходил на занятия по животноводству и конечно впитывал все давние наставления моего отца. Он часто повторял: «Ты не можешь позволить себе кормить плохое животное. Это слишком дорогое удовольствие. Тебе не по карману кормить плохое животное. Тебе не по карману доить корову, которая не даёт молока. Тебе не по карману содержать лошадь, которая не может работать…». Накрепко запомнив этот подход, мы старались производить качество.

Помню, как в класс вошёл один из профессоров генетики и сказал: «В мире полно коллекционеров, но, чёрт побери, настоящих заводчиков почти нет». Я пришёл к тому, что успешным заводчиком может стать любой, кому повезло заполучить суку (или её линию), которая при любом кобеле даст великолепное потомство, или кобеля, достаточно препотентного, чтобы штамповать свои черты на потомстве от любой суки. Но такие собаки редкость, понимаете? А заводчик, который сможет распознать столь ценное животное, настоящий счастливец.

Линия суки для меня очень важна. Я ставил перед собой цель — выводить особенных сук, от которых можно было ожидать максимум. Конечно, для этого приходилось делать близкородственные вязки. Но чтобы закреплять нужные черты, важно осознавать, что получишь не только ожидаемое. Ведь повышая гомозиготность, умножаются не только известные вам, видимые признаки — фенотип и генотип не одно и то же. Но одной из главных причин, почему мы делали много близких вязок, была невозможность найти кобелей для ауткросса, таких, чтобы нравились мне. Поэтому использовали собственных. А однажды я сотню миль преследовал грузовик с зерном, в кузове которого, на самом верху сидел кобель. Мне показалось, что для ауткросса он мне очень подойдет.

Когда близкородственных вязок становится слишком много, всплывают нежелательные качества. Теряется качество шерсти, репродуктивные свойства, рождаются пугливые животные, пропадает костяк, в жертву приносится рост собак, и всё такое прочее. Я считал необходимым всегда поддерживать рост и крепкий костяк собак этой породы.

Однажды ко мне в Денвер наведались братья Ринглинг из одноимённого цирка (один из крупнейших американских цирков конца IXX — начала XX века, прим. пер.): «Мы слышали, что у вас есть отличные аусси. Продайте нам двух одинаковых собачек для представления…». Когда я вывел их во двор, они порядком удивились: «Боже, мы думали, это маленькие собачки, килограммов 10 весом». Мне пришлось объяснить, что наши собаки весят 20—30 кг. Мы всегда следили за ростом собак нашего разведения, и чтобы его поддерживал достаточный по крепости костяк.

Качество костяка — неотъемлемый признак породы, потому что австралийские овчарки неутомимы и прыгучи. Спустите эту собаку на старую корову, она тут же получит копытом в лоб, взлетит на рогах два-три раза и все равно вскочит выполнять команду. Для некоторых территорий работы это незаменимое качество. Одну аусси я продал в Монтану, и её владелец отозвался так: «эта собака стоит двух работников на лошадях».

Мне приходилось спускаться на лошади по краю каньона и работать в окружении холмов — это требует огромной выносливости от собак, и прыгучести. Они всегда предпочитают перепрыгнуть забор вместо того, чтобы проползти снизу. Прошло уже столько лет, а мы по-прежнему ценим наших овчарок за это.

Я начал рассказывать о том, как мчался за собакой сотню миль, и тогда едва не сбил несколько человек, стараясь не потерять тот грузовик из виду — так мне хотелось разглядеть собаку. Когда, наконец, я их догнал, то понял, что кобель был что надо, но кастрирован. Был, правда, ещё один кобель, но ужасно драчливый и злой. Мы даже не успели использовать его, как он пропал — может быть, украли или что-то с ним случилось. Так и вышло, что за всё время я так и не нашёл ни единого кобеля, соответствующего картинке, что сложилась в моей голове — идеального варианта для ауткросса. По этой причине моё разведение и построено на близких вязках, хотя я был бы рад сделать аутбридинг или ауткросс, ведь рано или поздно он становится необходимостью.

Конечно, сейчас кто только не держит аусси и ауткросса очень много. Но рано или поздно, если вы работаете с одним инбридингом на малом количестве собак, у вас начнутся проблемы.

— Удалось ли вам установить среднюю продолжительность жизни австралийских овчарок?

— В целом, мы пришли к тому, что чем крупнее собака, тем меньше она живёт. Это не аксиома, а проверенное временем (на опыте) наблюдение: большие собаки долго не живут. Мне чаще встречались крохи чихуахуа и той-фокстерьеры, которые доживали до восемнадцати, девятнадцати и даже двадцати лет.

Аусси, дожившую до 10—12 лет, уже можно считать старой собакой. Хм, если рассуждать о продолжительности жизни на актуальном примере, то сейчас одна за другой умирают старые собаки, которых мы продали 12—15 лет назад.

Собственных старых собак мы усыпляем, потому что они становятся недееспособными — слепыми, глухими, страдают недержанием. Ну, скажем, нам хватает двенадцати лет активного использования, от десяти до двенадцати. Конечно, состояние старой собаки зависит и от ухода за ней, и от генетической предрасположенности к долгожительству, которое присуще некоторым линиям.

— Очень интересно, потому что средняя продолжительность жизни в моей породе — в среднем лет шесть.

— Шесть или семь лет назад баран ростом под 92 сантиметра в холке и такой же длины считался экстремально крупным. Когда мы были в Денвере, наши выставочные попоны сполна это подтверждали. Сейчас же никто и не посмотрит на барана ростом меньше 94, 96, 99 сантиметров и длиной от почти 102 до 109 сантиметров. Попоны, которые мы одевали на выставочных животных, впору теперь только ягнятам. Стремление к экстремальным характеристикам — это всегда проблема. Мой опыт показывает, что животное среднего размера — идеальный вариант.

— Каким вы видите правильный темперамент? Часто ли вам встречался неправильный?

— Первые собаки, которых мы вообще увидели, были собаками, ориентированными на одного человека. Помните того парня, о котором я рассказывал, с двумя собаками? Он был бобылём и никто никогда не смел что-то командовать его собакам. Если кто-то приближался слишком близко к одной из них, глаза собаки менялись в цвете, и было понятно — лучше отойти. Кто-то из них да укусит. Конечно, покусы случаются в любой породе.

Вообще-то, эти собаки уравновешенные, милые, с хорошим характером, не пугливые, не чересчур агрессивные. Однажды ночью в Уит Ридж к нам пробрался Любопытный Том (человек с нездоровой манией подглядывать в окна — прим. пер.). Ни с того, ни с сего моя старая собака вдруг вскочила и начала озираться по сторонам. Я заприметил чью-то тень за окном. Пошёл и распахнул дверь с криком: «ВЗЯТЬ ЕГО!». Только и успел увидеть, как тот несётся вдаль по полю с собакой, вцепившейся ему в зад. Помню ещё, как к нам вломился бык соседа. Здоровенный бык! И принялся крушить стены амбара. «Взять его, Скотти!» — скомандовал я.

Одна из собак начала кусать его с одного бока, а другая — хватать его за ноги. Последнее, что я увидел, как этот бык мчался куда-то в горы. Так что храбрости аусси не занимать, бесстрашных собак среди них много. Австралийские овчарки — несгибаемые бойцы. Из того что видел лично: к дому приближались старые соседские собаки, отбиваясь от чего-то. Одна из немецких овчарок дралась с собакой моего брата. Они дрались три или даже четыре года каждый раз, как встречались. Натравить их можно на что угодно. И это качество, о котором стоит знать.

Разгуливая в полях, где на вас может целиться бык или старая корова, вздумавшая защитить своего телёнка, приятно осознавать, что рядом идёт собака, которая по команде прогонит кого угодно, если придётся. Я считаю, что у них прекрасный характер. Уравновешенный темперамент, не чрезмерно агрессивный, но и не робкий. Они не разгильдяи.

Никогда не забуду характер первого веймаранера, которого мы получили из Германии. Вернее, силу его духа. Он просто встанет и смотрит вам прямо в глаза, приводя вас в полное замешательство. Если появлялся какой-нибудь посторонний человек, пес подходил к нему и ставил лапы на ботинки, сверля всё тем же взглядом. Всегда приходилось забирать его, сам он не отступал.

Овчарка может вырасти в любую собаку, если хвалить её за злобу, учить ее кусаться. Сейчас уже мало кому нужна кусающаяся собака. Однако многие дамы хотят собаку, способную защитить.

Помню, как в Денвере мне позвонили ночью с просьбой приехать в лечебницу. Там были два парня и один из них порядком под шафе. Он разговаривал слишком громко. Хотел, чтобы я пристрелил его собаку, но мне такая мера казалась лишней. Он разорался пуще прежнего.

— Ради бога, вы хотите сказать, он разбудил вас среди ночи, чтобы пристрелить собаку?

— Да, собаку рвало или что-то такое. Я тогда подумал, что её просто укачало или произошла другая какая-то ерунда. В общем, он орал. А в этой новой приёмной в дальней части стояла голландская дверь (с полотном, разделённым по горизонтали на две части — прим. пер.). И когда он снова повысил на меня голос — вау! — из ниоткуда вдруг вылетела Олд Спайс, перемахнув через створку двери.

Я и слова не сказал, а она так на него посмотрела, что потемнели её глаза, и он понял — проваливай. Он ушёл, а собака так и осталась стоять на этом месте. Вот такая это порода. Но, к слову, это отличная собака для детей.

Помните того старого приятеля, у которого собака была первой? Он отправлял её домой принести совок или тяпку, да что угодно. Или просил подержать пакет с обедом. И собака просто держала его, чтобы никто не мог съесть содержимое.

— Включая саму собаку?

— Именно. Такие качества не всегда на виду. Заводчики австралийских овчарок в этом ничем не отличаются от заводчиков других пород. Каждый любит собственную породу, считает её лучшей во всем мире. Так и должно быть. Люди их любят такими. Порода, которая подходит мне, может совсем не подойти кому-то другому.

— Когда вы говорите о разведении собак, то считаете голубой мерль рецессивным окрасом, не так ли?

— Я не знаю, как называют это настоящие генетики. Но большинство собак были голубыми мерлями. И триколорами.

— Вот такую собаку вы называете триколором?

— Да, это триколор. Сейчас стали популярны и другие окрасы, например, красные мерли. Но о допустимости окрасов пусть рассказывает кто-то другой. Я своими глазами видел несколько действительно хороших красных мерлей – и по качеству самой собаки, и по шерсти. Думаю, таких сейчас много. Когда я часто ходил на выставки, то заприметил одну красивую суку такого окраса. Мы повязали её с кобелём из нашей линии. Мне она казалась хорошей собакой. Знаете, за последние несколько лет появились столько хороших австралийских овчарок, особенно в Калифорнии. Этот штат буквально стал оплотом породы.

Я лично выбираю голубых мерлей и триколоров. Несколько лучших собак, что мы произвели, были триколорами. Вот эта маленькая собачка на фото — CHILI OF FLINTRIDGE. Видите, когда мы только-только начинали, так выглядели все наши собаки. Эту собаку мы звали Спайс (Spice), и всю линию, что она произвела, — линией Спайс. Это Солти и Чили (Salty, Chili), а позже в линии появилась Пеппер (Pepper, в этих именах используется игра слов — Специя, Солька, Чили, Перец).

Вот эти фотографии мне прислали. Кажется, эти четыре собаки из Южной Калифорнии. Они встретились на одной выставке — все рождены в нашем питомнике. Я никого не просил их фотографировать, мой приятель сам их прислал.

Представляете, насколько старинные эти фотографии? С той поры уже столько воды утекло.

— Это нам и интересно, происхождение, основа всего, то, с чего всё начиналось.

—Мы выращивали собак здесь, в Уит Ридж. Вот наш старый дом. Большая часть наших собак здесь и родилась — на Западном Авеню, 38. Почти каждый из братии любителей австралийских овчарок видел эти мои старые фотографии. Я показывал их на местном собрании вместе со слайдами и другими материалами.

—А что на счёт этой, со Смоуки (Smokey)? Это же первый кобель в вашем разведении.

— Конечно, возьмите её. В этой фотографии вся история породы. На самом деле в истории происхождения австралийских овчарок много несостыковок. У меня на этот счет зародились свои соображения.

— Во что же верите вы?

—Сомневаюсь, стоит ли мне рассказывать об этом. На меня тут же посыпятся шишки. Многие были в Австралии. Там мои друзья работают со скотом. Они наводили справки.

Большинство австралийцев никогда не слышали об австралийских овчарках. Мне лично кажется, что их стоит называть короткохвостыми американскими овчарками или как-то так. Большая часть из тех собак, что я видел, особенно ребёнком, были куцехвостыми от природы. Они есть и сейчас, даже много, но большая часть собак с купированными хвостами до длины, которую хотелось бы видеть у натурального бобтейла.

— Когда я спросила вас о том, считается ли голубой мерль рецессивным, то имела в виду, что окрас ослабляется. Это так? Разведении голубых мерлей не так просто, как кажется на первый взгляд?

— Для нас это не было сложно, иногда приходилось мудрить, чтобы сохранить окрас насыщенным,отчётливо тёмно-голубым. Часто приходилось вводить в разведение триколорных кобелей. Мне нравится сохранять окрас тёмным. Мерль считается пёстрым окрасом, но нам нравилось, чтобы белый был белым, а голубой и чёрный — отчётливыми.

— Значит, в помётах у вас получались голубые мерли и триколоры?

— Да, в большинстве случаев мы вязали пять к пяти, они все чёрные. Но большинство наших помётов получалось примерно половина на половину. У нас здесь четыре поколения кобелей.

— А кто это?

— Это SALT OF FLINTRIDGE, это CACTUS OF FLINTRIDGE, это HERDSMAN OF FLINTRIDGE, а это WILDHAGEN’S DUTCHMAN OF FLINTRIDGE— щенок, ставший первым чемпионом и, кажется, первым кобелём с оценкой «отлично» по CDX (Companion Dog Excellent, титул собаки-компаньона, присваиваемый по результатам официальных испытаний клубом AKC — прим. пер.).

— Встречались ли вам проблемы с пигментацией?

— На мочке носа. Случалось, что она бывала белой. Мы всячески старались таких избегать. Иногда ноздри внутри оставались розовыми. Знаете, как у колли бывает «нос колли», так и у аусси встречается недостаток пигмента. Иногда из-за слишком обширного белого окраса просто невозможно избавиться от этого недостатка. Мне случалось видеть такие носы у куцехвостых собак, тот же цвет, тот же рисунок я видел у голубых мерлей, «соболей» и триколоров. Встречались такие носы как у купированных, так и у некупированных аусси, и у колли.

Между прочим, аусси обладают многими качествами породы колли. Возможно, их скрещивали с фермерскими овчарками или похожими собаками. Встречаются среди аусси такие собаки, что я диву даюсь: как такое может быть, что австралийские овчарки — не прямые потомки колли? Я могу ошибаться на 100 %, но не могу не задаваться вопросом, действительно ли эти собаки попали к нам из Австралии.

Например, старая собака голубого окраса, которую мой прадед привёз из Техаса, была голубым мерлем. Мои предки – я недавно получил свою собственную родословную, «семейное древо»— прибыли в эту страну и осели в Остине, Техасе. Все они родом из Англии, с Британских островов, поэтому сказать точно, есть ли в нашей линии кто-то из Австралии, я не могу.

В любой породе есть исключительные собаки. Они появляются то здесь, то там — по всей стране. И, конечно, среди них встречаются собаки с одинаковыми характеристиками, например, куцехвостые или какие-нибудь другие.

— Какие проблемы со здоровьем в породе вам удалось обнаружить? Какие можно назвать наиболее серьёзными?

— Когда я говорил про свою «Азбуку», буква «З» означала здоровье. У этих собак, если прививать их от общераспространённых заболеваний, известных в настоящее время, практически нет проблем со здоровьем. Они крепкие, жизнестойкие, хорошо переносят холода. Как вы знаете, в Колорадо у них прекрасная шерсть. И в -20 и в -30 градусов они спят снаружи в необогреваемых будках и выглядят лучше, чем где бы то ни было ещё. Ну, мои по крайней мере.

Когда мы начали делать близкородственные вязки, начались проблемы. Чем больше исключительных собак ты получаешь, тем быстрее создаёшь себе проблемы. Например, я узнал, что появилась дисплазия ТБС. Насколько я знаю, у нас никогда не было собак с проблемными бёдрами, я никогда не видел таких. Но опять же, если браться за разведение собак ради количества, здоровье любой породы ослабеет. Может и среди аусси есть проблемные индивиды, но в целом — это жизнестойкие, здоровые собаки.

Когда аусси стареют, то, конечно, появляются и слепота, и глухота, но никаких действительно наследуемых заболеваний нет. Иногда нам встречались незначительные проблемы со зрением, с сетчаткой глаз — любой офтальмолог объяснит их лучше меня. Недавно проводились исследования глазных заболеваний австралийских овчарок, но те старые собаки, с которыми я вырос, были здоровы как быки, без каких-либо проблем.

— Вы упомянули о последствиях слишком близких вязок в вашей программе разведения. Речь шла о потере суками репродуктивных качеств? Об этом мне слышать не приходилось. Встречалось ли вам такое у австралийских овчарок или других пород?

— Какой инбридинг можно назвать «тесным»?

— Мать и сын, отец и дочь, если такие вязки повторяются постоянно. Первое, что я всегда замечаю, — потеря уравновешенности. В помётах рождаются больше нервных щенков, которые могут описаться или кусаются от страха — всего этого можно избежать с помощью регулярных ауткроссов. Матери давят своих щенков, бросают их, плохо рожают, сбегают из родильного ящика в разгар родов, производят мало молока — всё такое. Поведение, которое не ассоциируется с понятием хорошей матери. Много лет назад я видел старых австралийских овчарок, что могли родить в норе под домом. У моего брата была такая. Она забивается под дом, рожает там в грязи и выходит оттуда с чистыми здоровыми щенками, никаких проблем. Но и в нашем питомнике, да думаю, что и в любом другом, случаются бесконтрольные, случайные вязки. У нас такое случалось, мы обнаруживали собак в связке прямо в стаде овец. Но, должен сказать, что две из самых лучших собак нашего разведения получились в результате такой случайности. Думаю, что их уже нет в живых.

— Что это были за собаки?

— Одна из них сука, что уехала жить в Южную Калифорнию. У этой суки родились два щенка и оба — великолепные представители породы.

Хорошая, сильная мать — это потрясающее качество, понимаете? Я отношусь к ним с величайшим почтением и любовью. Они заботятся о щенках, вынашивают их, вскармливают и защищают, постепенно прививая им качества, которые остаются в породе, пока мы не начинаем вязать слишком тесно. Тогда получаются слабохарактерные собаки, брехуны, матери с плохой лактацией и без привязанности к щенкам, убегающие из родильного ящика, писающиеся при виде любого человека, который вошёл в дом, и всё подобное.

Я и сам это заметил, как только начинаешь делать близкородственные вязки, каждый раз хоть толику этих качеств, но получаешь. Потеря роста, жизнестойкости, костяка, большая утончённость в форме морды, небольшая потеря роста и всё — ты лишён свободы действий в выборе партнёра для следующей вязки.

— А что скажете о гетерозисе? (Т. н. гибридная сила, превосходство гибридов по ряду признаков над родительскими особями, проявляющееся только в первом поколении и не передающееся по наследству).

— В этом и заключается ценность ауткросса. При скрещивании двух неродственных линий вы получаете силу, жизнестойкость, тонус. Не уверен, знаете ли вы о Дель Ранч (Del Ranch) в Нью-Мексико. Там основали скотный двор.

Я, наверное, беззаконник, отщепенец в глазах истинных генетиков, особенно теперь со всеми этими компьютерными технологиями… Я часто стараюсь предугадать, но наверняка о чём-то судить не могу, пока не посмотрю в родильный ящик. Вот после этого говорю. Люди обычно приходят и спрашивают: «Мой бог, как вы догадались?». Ну, думаю, что этим умением наградил меня Господь. И я правда в это верю. Этот навык стал залогом моего успеха в разведении животных. И я должен воздать Ему должное.

Просто я пытался разводить то, что считал правильным, чтобы получать удовольствие и испытывать гордость, смотря на то, что создал и чем владею. Есть такая старая шотландская поговорка «от хозяйского глаза скотина жиреет». Когда я смотрю на своих животных, они меня радуют потому, что я вижу — они работоспособны, приятны глазу, и я с удовольствием показываю их другим. Так я понимаю свой успех. Не знаю, соответствует ли моё разведение какой-нибудь генетической схеме. Но доказательство своей победы я вижу в родильном ящике.

Я присутствовал на занятиях по генетике в английском университете, когда пару лет назад ездил туда на конференцию. В ней участвовал один из лучших специалистов по генной инженерии. Не могу сказать, кто из нас двоих смутился сильнее — он или я. Когда я собираю своих собак вместе и вижу их потомство, тогда я чувствую, что имею право слова.

— Представим такую ситуацию: вы повязали пару, которую долгое время планировали повязать, и родилось два щенка — кобель и сука. Сука оказалась нормальной, но не сногсшибательной, а кобель действительно выдающимся. Кого вы оставите себе? Даже понимая, что в суке сохраняется тот набор генов, что вы можете использовать для будущих поколений, из двух животных, где кобель очевидно лучше, кого бы вы выбрали?

— В такой ситуации оценить нужно многое. Решение зависит от того, сколько сук уже есть в питомнике, со сколькими из них можно повязать этого кобеля. Есть такая старая поговорка «кобель должен стоить десяти сук». Её я услышал от старых заводчиков: «Ни разведение, ни стадо, ни табун не будут сильнее самого слабого производителя».

Мне лично очень нравятся суки. Девочки по мне лучше мальчиков, потому что прийти к сильной женской линии очень сложно. Кажется, что хорошие суки могут исправить множество недостатков плохого кобеля. Думаю, что если мне придётся выбирать, я предпочту суку.

Если вам нужен производитель, чтобы много вязать его с животными других людей, то лучше выбрать кобеля. Но таких вот классных производительниц найти очень сложно. И неважно, какому виду они принадлежат. Я могу рассказать о великих производительницах самых разных видов животных.

Например, эти собаки. Возьмём старушку Спайс. По моей оценке она обладает всеми качествами, чтобы считаться практически идеальной собакой. Она была красива, умна, с прекрасной шерстью. Каждый, кто видел её, хотел тут же к ней прикоснуться.

Ещё одно качество этой породы, о котором я хотел упомянуть, пока не забыл — бдительность. Эта порода удивительно чуткая. Не знаю, можно ли использовать такой термин в этом отношении, но они всегда знают, что происходит вокруг, и где вы. Мне есть с чем сравнить, у меня здесь была малькая бордер-колли, а это самая бдительная порода из всех, что я видел.

Если я выхожу через задние ворота хлева и махну рукой овцам, то подняв глаза, всегда увижу за отарой собаку. Если начну звать коров, то она снова окажется позади стада, готовой к работе. Если направляюсь к трактору «Форд», то она уже будет сидеть в кузове. А если вдруг передумаю и пойду к трактору «Кейс», то за долю секунды она переметнётся на его капот.

Не нужно переживать о том, что забудете её в поле — в нужный момент она будет сидеть в кузове пикапа. Если я собрался куда-то уходить, старушка Спайс всегда знала, что мне нужно пять минут, чтобы собраться и вовремя подбегала к двери. Она всегда была в курсе того, что я делаю — и мы любим аусси за это. Они никогда не слонялись без дела.

— Да, это идеальной чертой не назовёшь.

— Мне кажется, бдительность — подходящее слово. Они всегда бдят обстоятельства вокруг. Для фермера или владельца ранчо это очень удобно. Как человек, который любит собак-компаньонов, я люблю спускать руку с кровати и чувствовать там голубой мех. Она здесь. Она — комфорт. Если вы услышали кого-то снаружи, она уже будет стоять у двери. И это потрясающее качество породы.

—Когда у вас много собак, то кобелей приходится содержать отдельно?

— Всегда отдельно.

— Всегда?

— Думаю, да. Они же как детская банда. Дети ведь всегда попадают в неприятности, если их больше, чем два, правда? Недавно у нас проходил семинар для владельцев пастушьих собак, туда пришёл человек, который 37 лет занимался выращиванием пастушьих собак. Он придерживался философии, о которой я раньше не слышал. Молодой парень привёл с собой собаку, а тот мужчина повернулся к нему и спросил: «А другие-то собаки у тебя есть?»

У нас есть выгулы, но я люблю, когда собаки сидят в вольерах. Во дворе эти собаки из кожи вон лезут, чтобы вам угодить и быть рядом, поэтому когда вас там нет, они ходят без остановки. Посадите их в отдельный вольер и они будут довольны. Они думают, что он им принадлежит. Мне кажется, это правильное решение. Мне нравится проводить с ними время, но когда они по отдельности.

Если хотите собаку-личность, дайте ей личное пространство, дайте ей шанс этой личностью стать.

— В каком возрасте вы начинаете оценивать щенков? На что обращаете внимание?

— Пожалуй, что когда они еще мокрые. У всех же есть свои предпочтения. Это касается и первого впечатления. Хотя и не значит, что эти предпочтения обязательно верные.

— Вы когда-нибудь думали о том, чтобы судить австралийских овчарок?

— На что вы смотрите при оценке щенков?

— Впечатления. Когда вы впервые смотрите в родильный ящик, то первое, что замечаете — это размер. Ну, и нужно выбрать окрасы. При выборе окраса правило простое. Если окрас неправильный, щенок убирается. Больше в это время смотреть не на что, идите погуляйте. Иначе начнет возникать привязанность, появятся предпочтения, а когда эти щенки вырастут, вы увидите то, что вас разочарует в них.

Помню, как наблюдал за одной собакой целый год и в итоге убрал её, потому что, несмотря на то, что мне нравилось, как она выглядела, при продаже мне бы пришлось извиняться. А я не хочу продавать того, чем мне бы не хотелось обладать самому.

— Вы помогаете сукам в родах? Как они у вас организованы?

— Я придерживаюсь такой философии — просто присутствовать при них. Ничего не изменилось с тех пор, как я был ребёнком — корова ли рожает телёнка, или сегодня воскресенье и назначено свидание. Неважно, что, главное — чтобы кто-то был рядом.

Просто быть там, вот и всё. И мне нравится присутствовать при родах. Я не хочу извиняться перед матерью, которая вынашивала ребёнка всю беременность и смотреть, как она теряет его из-за какой-то моей ошибки. Вы же понимаете, что суки, особенно в родильном ящике, не всегда ведут себя так, как нужно.

Они могут перевернуться на щенка, задавить своим весом, катать его из угла в угол. Если щенков много, это превращается в проблему, особенно если мать молодая. Поэтому я предпочитаю находиться рядом и позволять ей делать всё, что может. Так стимулируются материнские инстинкты. Если вам приходится ей помогать, она теряет их часть.

— Вы не обрезаете пуповины и не делаете всего этого за суку?

— Только после того, как это делает она, тогда я, может, поставлю один или два зажима, оторву пуповины и всё такое. Потому что если роды долгие, и на свет появляется много щенков, сука быстро устаёт. Но главное — просто быть рядом и помогать тогда, когда помощь нужна, но не совать свой нос туда, куда не просят.

Матери — поразительные существа. Бог дал им такую возможность. Именно поэтому я захотел работать ветеринаром. Я вижу, как матери ухаживают за малышами, сами производят их на свет и вылизывают. Из меня никогда не сделать сторонника теории эволюции.

Я учился в колледже. Немного обучался зоологии в университете штата Колорадо, но некоторые из людей, к которым я относился с уважением, во время всех этих университетских дебатов, всегда спорили с эволюционистами. Креационизм против эволюционизма. Я не могу поверить в то, что эволюция и репродукция могут играть на одном поле.

Я с неимоверным уважением отношусь к матерям и их дару. Даже если за всю свою жизнь они не видели родов, всё равно ложатся и производят детей на свет, очищают, ухаживают за ними, делают всё необходимое. Мне кажется, именно на эти инстинкты мы и должны направлять разведение.

Мы видим, что одни суки лучше других. Я выбираю тех, что лучше. Идеальных не существует. Если оказалось, что ваша сука не лучшая мать, просто будьте с ней и помогите. Вообще всегда во время родов будьте рядом. Мне кажется, это правильно.

— Вы сказали, что начинаете оценивать щенков пока они ещё мокрые. А около четырёх или шести недель вы будете браковать?

— Если собираетесь отбраковать нескольких щенков, будьте готовы к сантиментам, это непросто. Если у них неправильный окрас (у всех в этой породе появляются щенки со слишком большим количеством белого), поэтому я стараюсь не медлить. Потом наблюдаю за остальными. Я подмечаю хороших, напористых щенков, которые напролом стремятся добраться первыми до сосков. Просто нужно замечать такие вещи. День за днём. Кто когда открыл глаза, и прочие маленькие характеристики.

Я всегда верил в то, что между собакой и человеком существует какая-то связь. Так и со щенками — приходишь к ним и чувствуешь эти волны. Проходит какая-то вибрация между вами и вот уже вы связаны друг с другом. На такие вещи я никогда не закрываю глаза.

Мне нравится разведение собак и их экстерьер. Я всегда понимал, что это моё увлечение. Во-первых, мне нравится красота, соответствие породе и работоспособность. Во-вторых, в моём приоритете всегда щенки-суки. По многим причинам я всегда предпочитал сук. Я просто вхожу в щенятник, а они должны сделать что-нибудь, чтобы привлечь моё внимание.

Первое, на что я смотрю — это то, какой щенок первым отреагирует на моё появление. Ещё до того как они открыли глаза, их можно немного запрограммировать. Я знаю, например, что это легко сделать с ягнёнком, но с собаками этот фокус срабатывает тоже. Я посвистываю и начинаю с ними разговаривать так, чтобы они слышали мой голос, и можно увидеть, как какая-нибудь маленькая трясущаяся голова начнёт поворачиваться в вашу сторону.

Понимаете, эти забавные мелочи кто-то посчитает за пустяки, но для меня они важны, потому что я ощущаю, как между мной и этим щенком происходит что-то, что сработает хорошо для нас обоих потом.

— Вы сказали, что вам суки нравятся больше кобелей. Почему?

— Мне кажется, что они симпатичнее, плюс их смышлёность, я буквально селекционирую её. С суками мне нравится работать. Кобели вечно носятся вокруг, только и ищут, на что задрать лапу — не всегда, конечно, но в отличие от сук у них есть к этому склонность. Я предпочитаю красоту, сообразительность и женскую интуицию, как бы её ни называли. Если сейчас выйти на улицу с одной из моих собак, я бы показал кое-что. Просто мне нравится с ними работать.

— Общаясь годами с заводчиками, видно, что многие таких предпочтений не имеют. Или тоже склоняются только к сукам или только к кобелям.

— Это просто личные предпочтения. Кому-то нужны суки. Кто-то, работая с собаками, выбирает кастрированных кобелей. У каждого свой взгляд на дело. Собаки-поводыри все стерилизованы. Мне нравится эта сообразительная сука. Поскольку у неё есть то, что мне нравится, я буду рассматривать её в качестве производительницы. Если у вас кобель, его можно повязать с чьей-то другой сукой.

— Из того, как вы описываете австралийскую овчарку, у меня складывается впечатление, что она могла бы быть отличной собакой-поводырём.

— Думаю, что так и есть. Они для этого сейчас используются. Я пользовался привилегией содержать собак-поводырей — лабрадоров, голден-ретриверов. Поэтому думаю, что они могли бы быть отличными поводырями.

— Начиная с головы, опишите, пожалуйста, как должна выглядеть австралийская овчарка.

— Для начала скажу, что самые красивые головы у английских пойнтеров.

— У шоу-линий или рабочих? Между ними большая разница.

— В собаках не должно быть такой разницы, если говорить об одной породе. Другими словами, самая красивая собака, ваша финальная цель, доказательство вашего успеха как заводчика должна быть прекрасной шоу-собакой, которая, выйдя с ринга, может выиграть состязания в поле. Такое не случается часто. Классическую голову пойнтера мы называем «шоу». Когда видишь красивую рабочую собаку, которая может выйти в шоу-ринг, которая объединяет все эти качества в одной собаке, это и есть успех заводчика. Не так ли?

Если у вас есть настолько прекрасная собака, с которой можно выйти в ринг и выиграть, а потом выйти в поле и победить на соревнованиях с ней же, значит, в ней объединены все самые важные черты. На самом деле этого, конечно, очень сложно достичь. Но давайте вернёмся к вопросу.

Мне нравится красивая, выразительная голова. Она отражает ум и все те качества, ради которых эта собака создана. Разнообразия в собаках очень много. Достаточно пролистать атлас пород американского кеннел-клуба и увидеть всё разнообразие собак, которых мы создали для себя. Внутри каждой породы у каждой собаки своя красота, так и в австралийских овчарках. Мне нравится смотреть на эту собаку.

Мне нравится видеть силу. Я не имею в виду строение плюс физическую силу, но мне нравится видеть силу характера, красота аусси — это не слабость. Для суки женственность — это не слабость. У женщин особые качества силы. Я думаю, что многие женщины могут уработать мужчину до полусмерти. Их сила совсем другая, у них есть данная богом гибкость и другие сильные качества.

Например, бдительность, сила, породный характер, и экстерьер. Объедините это, и, думаю, поймёте красоту собаки. И снова про любовь — у всех у нас есть собаки, и никто не хочет собаку, которая бы нас не любила. Именно для этого мы и заводим собак. Мне по душе то, что у них в голове. Когда собака смотрит на вас, вы видите понимание, чуткость, все те качества, которые люблю в австралийской овчарке.

— Что вы можете сказать о цвете глаз?

— В моей практике животноводства, если возникали проблемы с глазами, то непременно у светлых глаз, голубых глаз (у лошадей и других животных). Многим людям кажется, что голубые глаза аусси придают им призрачный, зловещий вид.

Мне всегда нравилось, как собаки выглядят с карими глазами. Я слышал, что их называют глазами Бернштейна, но я не уверен, что это верная терминология. Я не говорю о глазах с пятнышками голубого в них, кажется, они называются полихромными, но при прочих равных я бы выбрал собаку с карими глазами.

Если у собаки есть все характеристики, которые мне нравятся, то мне всё равно, какого цвета у неё глаза. Но нам хотелось производить кареглазых собак.

— Вам когда-нибудь встречались проблемы прикуса?

— Проблемы прикуса можно увидеть при большом количестве инбридинга — перекусы или недокусы. У любого вида животных всегда хочется видеть правильный прикус. Животные меняются. Недавно я заметил, что идеальные рты баранов в молодости стали к старости портиться.

— По понятной причине, я и не догадывалась, что у овец и коров могут быть проблемы с прикусом.

— О, да. Существует определенно наследственная проблема, по моему мнению. Я могу показать баранов с брахигнатизмом, перекусом и т. д. Они не могут нормально питаться с такой проблемой, ну и в выставочный ринг с этим животным не пойдешь.

— А что на счет длины шеи австралийских овчарок? Насколько длинной она должна быть? Какой бы вы хотели ее видеть?

—Мне нравится использовать слово — не знаю, правильно ли я использую это слово и знаю ли вообще как использовать его правильно — это баланс. Австралийские овчарки — атлеты, которые могут бегать и могут прыгать. Им приходится бежать рядом с огромным, старым, злобным 1200-фунтовым быком, лягающимся и бьющим копытами. Они должны быть отлично сбитыми и хорошо сбалансированными, чтобы уметь управлять своим телом.

Мне нравится хорошая четкая линия шеи. У нее может быть несколько вариантов. Некоторые австралийцы могут быть достаточно короткими и тяжелыми. Кому-то нравится такой тип, но, в общем, мне просто нравится хороший баланс. Только так я могу ответить на этот вопрос.

У австралийских овчарок есть стандарты, которые измеряют шею и другие части в дюймах. На разных выставках используются определенные стандарты, но когда я смотрю на собак, то могу отличить сбалансированную от несбалансированной, определить, не слишком ли длинный у нее корпус по отношению к остальным частям. Я могу отличить собаку, которая управляет своим телом. Мне кажется, я не очень хорошо справился с ответом на этот вопрос.

БАЛАНС всегда смотрится хорошо.

— Какой бы вы хотели видеть лопатку?

— Мне нравятся хороший аккуратный постав лопаток, когда шея плавно перетекает в холку, чтобы холка несколько, совсем немного, выдавалась над линией верха. Так, чтобы любой, кто на них посмотрит, когда собака стоит, видел аккуратно переходящую линию от холки к репице хвоста (основанию хвоста — прим. пер.). А еще сила. Мне нравится видеть силуэт с прямыми углами, если смотреть сзади, у любого животного. Мне нравится видеть хороший прямой верх, вплоть до основания хвоста, а не такой, что называют односкатной крышей. Животные с такой спиной мне никогда не нравились.

— Что вы имеете в виду под «спиной как односкатная крыша»?

— Косую линию, ниспадающую от выступающих лопаток к маклокам и основанию хвоста. Мне нравится, когда у собак линия верха ровная, и чтобы они были чуть выше в передней части. Мне кажется, что большинство фотографов, которые умеют работать со скотом, ставят их на кочку. Если у животного правильное естественное сложение, в такой позе оно смотрится хорошо. Заберитесь на верховую лошадь cвыраженной холкой и устройтесь поудобнее. Вы же не сползаете постоянно вниз и не ерзаете, стирая шкуру с лопаток — именно потому, что у такой лошади вогнутая спина.

— Интересно. Вот о таком наклоне вы говорите?

— Да. И я бы не хотел увидеть действительно скошенный подбородок. Исключения из этих правил тоже бывают. Мне встречались старые собаки со скошенными подбородками, которые были великолепными производителями.

—Что насчет длины корпуса по отношению к высоте в холке? Некоторые собаки выглядят буквально квадратными, а у других спины длиннее.

— Выглядит так, будто у него нет поясницы.

— Но это не так.

—Его зовут Олд Смоуки (OLDSMOKEY)?

— Да. У Джея был кобель по имени Олд Стауб (OLD STUB, т.е. пень, огрызок, короткий тупой обломок — прим. пер.), очень компактный. Мне же хотелось большей длины. А вот это Олд Солти (OLD SALTY). Солти был куда лучше, но никогда не выставлялся. Когда он совсем состарился, я усыпил его.

Если выбирать кобеля австралийской овчарки, я бы предпочел этого, по имени Скотти (SCOTTY). Его я усыпил зимой. Когда я выкопал могилу, в ней собралась вода, и я не смог бросить его в воду.

Эта маленькая собачка, когда была молодой, была очень близка к идеальному строению, по-моему.

—Это Чили (CHILI)?

—Да. Если говорить о дюймах и прочих точных измерениях, я никогда этим особо не занимался. Мне хватало собственных глаз, чтобы оценить аусси.

— Глядя на нее в том числе, мне стало интересно, что бы вам хотелось видеть сзади? Похоже, что у нее действительно хорошие углы коленного и скакательного суставов.

—Что я действительно порицаю, так это прямые конечности-столбы. Мне нравится достаточный угол скакательного сустава. Ноги-столбы предрасполагают к хромоте. Я хочу достаточных углов у задних конечностей, таких, чтобы прямая линия, опущенная из седалищного бугра к земле, прошла через плюсну. Тогда движения будут хорошими, свободными.

Наверное, одним из самых идеальных животных, когда дело касается движений, был Секретариат (известная скаковая лошадь — прим. пер.). Я видел Секретариата и его движения были почти идеальными. Так что вот такого типа конечности мне нравится видеть, у которых плюсна имеет выразительную конструкцию.

—Лапа, которую я вижу здесь, мне нравится. Опишите ее, пожалуйста. Какой вы хотите её видеть?

—Я хочу видеть хорошую, крепкую, плотно сбитую лапу с достаточной высотой пальцев, стоящую на хороших прямых пястях, не открытые пальцы.

— А что насчет таких проблем с конечностями как коровий постав и прочие? Много их?

— В породе они почти не встречаются. Но опять же, увеличивая поголовье количественно, увеличивается и количество проблем. Это одно из последствий, которые грозят породе, потому что раньше не использовали тесный инбридинг, вообще разведение было скромнее, поэтому порода была достаточно правильная. Старые собаки жили долго и т.д., потому что были в форме, потому что были отличными животными.

Они нравились людям, потому что долгое время могли им служить. Они были относительно беспроблемными по сравнению со многими более популярными породами. В Америке из всего, что становится популярным, делают рекламу, ведь большой рынок и доллары здесь решают всё. Все мы знаем, как через это проходили другие породы.

— Австралийская овчарка становится популярной.

— Если у вас есть такая собака, нет никакой разницы, сколько тысяч долларов вы просите за нее. Можно обратиться в приют и взять собаку там (поверьте, это правда). Действительно печально.

Когда я только занялся породой, я помню, как было сложно добыть такую собаку, как мы ценили их, как гордились ими. Я ездил на несколько дней по делам в приют DUMB FRIENDS LEAGUE в Денвере и своими глазами видел там аусси.

— Как зовут этих собак на фотографии?

— Ну, уж это я должен знать, ведь называл их я сам. Это CITATION OF FLINTRIDGE. В большей степени это была моя идея, когда смотрю на эту собаку, от нее у меня бегут мурашки. Видите эту старотипную голову пойнтера?

—Она похожа на курцаара моего отца.

— Тогда у нас была собака по имени SEARCHINGWINDBOB, отличный курцхаар, несколько лет назад.

А эта собака родилась в нашем питомнике. Кобель австралийской овчарки, который первым в породе выиграл BISвсепородной выставки. Это случилось в Лос-Анджелесе. Звали его FIELDMASTER OF FLINTRIDGE. Я никогда не собирался его продавать.

— Я знаю.

— Кобель родился от Олд Спайс. Это единственная собака из всех, что мне встречались, которая могла открыть клетку изнутри. Мой приятель потерял его, как раз, когда у меня оставался трехцветный щенок. Было Рождество, и Чарли позвонил мне с вопросом: «Что же делать? Мы остались без собаки». На что я ответил ему: «Приезжай, и мы с этим разберёмся». Домой он отправился с этим трёхцветным щенком. Его жена так привязалась к этой собаке, что я уже не смог забрать его назад. Получается, что я его им подарил.

— Спайс, Чили и Солти были однопометниками?

— Нет, Спайс была матерью для Чили и Солти.

— Понятно, тогда с кем её повязали?

— Со Смоуки. В Боулдере жила дама, у нее была собака по имени NETTESHEIM’S TWINKLE, от которой мы получили несколько отличных собак. Мы повязали с ней Олд Солти и родились кобель Кактус и сука Сейвор. Суку взяла себе моя дочь Джанель, которая живет теперь в Лейквуде. Однажды ночью в сильный шторм эта собака убежала из дома и выскочила на шоссе, где её сбила машина.

— Тогда кого из всех ваших собак вы бы могли назвать образцом породы?

— Наверное, ближе всех приблизилась к идеалу Спайс. Конечно, некоторых отличных собак мы продали. Одного кобеля я продал мужчине из Джексон Хоула, Вайоминг, голубого мерля. Это была практически идеальная собака. Я ни разу даже не помышлял продавать его. Но тот мужчина позвонил мне и сказал, что его собаку убили. Ему предстояло пасти коров, поэтому собака нужна была позарез. Он обратился ко мне и после долгого разговора, я сказал ему, что если он хочет забрать эту собаку, то пусть обращается с ней, как со своей. Нам очень хотелось не потерять в собаках рабочие качества, поэтому я отдал того пса. Потом, увлеченные делами, мы забыли про него, и однажды я узнал, что этот кобель умер уже очень старым. Я так и не использовал его в разведении. Это был красивый кобель, правильный во многих отношениях, очень близкий к тому, как я понимаю идеал породы.

Но и Спайс была прекрасной собакой. У неё был самый прекрасный тип шерсти, такой, что положив ей на спину руку, вы почти не чувствуете шерсти, настолько она была мягкой. Она тоже погибла. Мы тогда практиковались в стрельбе на востоке Денвера, она испугалась выстрелов и выбежала на дорогу.

— Когда вы рассказывали о шерсти Спайс, я задалась вопросом, а сильно ли они линяют? Чего можно ожидать при уходе за такой шерстью?

— Я приверженец старой школы и люблю скармливать собакам яйца. Я объезжаю несколько рынков, чтобы ими закупаться — один, например, в Медфорде, а второй недалеко от завода моего отца. Животные, которые живут рядом с этими фермами, всегда имеют отличную шерсть. Особенно кошки. Кошки находят разбитые яйца и съедают их, поэтому их шерсть просто шикарная. Даже нашему жеребцу мы скармливаем по дюжине яиц каждый день.

Да, они линяют. Пару раз в году. Вот как раз сейчас у них почти нет подшерстка. Чем жарче погода, тем активнее линька. Суки еще линяют примерно через 60 дней после родов.

—Чем вы кормите собак? С чего начинаете прикорм щенков?

— Прикорм я обычно начинаю с PuppyChowи домашнего творога. Я вообще не даю щенкам коровье молоко и всем нашим покупателям советую этого не делать, потому что это прямой путь к жидкому стулу. А вот домашний творог, по моему пониманию, то же молоко, но в твердой форме и без сахаров, содержащихся в молоке, которые так слабят. Кроме того, мы используем творог потому, что он доступен. И Puppy Chow. Обычно мы всегда кормим сухим кормом.

— Добавляете ли вы к нему мясо?

— Да, иногда. Когда они начинают ходить, я добавляю к двум третям корма одну треть мяса. Иногда вместо мяса даю творог для разнообразия и яйца. Один старый ветеринар кормил своих собак свежим мясом, свежерубленными костями и овощами в равных пропорциях. Это все, что им необходимо для сбалансированного питания.

Лично я считаю, что собаке ничего не заменит качественного животного белка — мяса, яиц, молока и творога.

— Мясо нужно варить или давать сырым?

— Я считаю, что собачий желудок и желудочные соки отлично справляются с перевариванием сырого мяса. Только домашние собаки едят отварное. Остальные хищники в дикой природе едят мясо сырым. Посмотрите на их зубы, какие они чистые. У них вы не встретите всех этих проблем с деснами, что встречаются при кормлении сухим кормом. Я бы и сам кормил сырым мясом.

Ничего страшного, если мясо немного приварить. Иногда это усиливает вкус и запах. В зависимости от того, на каком корме собаку вырастили, это может иметь значение. Я люблю смотреть, как они едят сырое мясо и яйца. Диетологи скорее всего скажут вам, что сырые яйца поглощают биотин из системы, которой он необходим. Но одни из самых красивых животных, которых я когда-либо видел, с самой прекрасной шерстью, едят много сырых яиц.

Я, пожалуй, не смогу обосновать это научными данными. Они недооценивают многие факты. Тем не менее, я наблюдал за собаками, которые едят сырое мясо и их желудочный сок справлялся с его усвоением. Эти собаки жили долго — 10, 12, 14 лет. И с другой стороны, многим собакам, которых кормят сухим кормом, я уже с семи лет постоянно удаляю зубной камень.

Если открыть им рот, сразу чувствуешь неприятный запах. Поэтому по этим причинам, и по наблюдениям за старыми, но такими крепкими собаками, выполняющими непростую работу, я всегда предпочту собаку, которая питается сырым мясом. Я при этом не имею в виду жир, а именно постное красное мясо. Мое простое правило — две трети корм, одна треть мясо.

— Подготавливаете ли вы собак к работе со скотом или это врожденное умение?

— Да кому нужны собаки... Для овец и коров, живущих в черте такого города как наш, собака уже не нужна. Их кормят и доят прямо в хлеву, и вся работа — это позвать их, постучав по ведру. Собака при таком содержании только мешает в действительности. Но мы продаем собак людям, и у меня есть масса подтверждений тому, что эти собаки очень универсальны. Они могут работать и с овцами, и с коровами. Они не узкие специалисты.

Наверное, кто-то из нынешних заводчиков на соревнованиях с этим утверждением поспорит, но это как противопоставить любую маленькую собаку по птице против рабочего пойнтера. Бордер-колли — специалист по пастьбе овец, о чем свидетельствует эта картинка.

Но австралийская овчарка — отличный пастух для коров, потому что это крепкая и храбрая собака. Их, конечно, нужно обучать, но чем больше вы занимаетесь, тем лучше развиваются их возможности. Если отправиться в Шотландию, у каждого пастуха в поле можно увидеть при себе отличных собак.

В прошлом месяце здесь проводился семинар и один товарищ сказал, что недавно видел высококлассную работу австралийских овчарок. Они отлично выполняют разную работу. У меня было несколько австралийцев, которые великолепно работали с овцами.

— Как вам кажется, это врожденное умение?

— Некоторые из аусси могут быть немного грубоватыми, любят прихватывать немного, быть напористее, чем нравится людям, вот это врожденное. У всех у них есть желание работать. То, насколько они адаптируемы зависит от того, насколько хороший вы учитель.

Мне нравится работать с аусси. Они любят следовать своим естественным склонностям, что создаёт отличное взаимопонимание между мной и собакой.

— В своем разведении вы делали только натуральные вязки или прибегали к искусственному осеменению?

— Мне приходилось делать искусственное осеменение собакам, преимущественно для клиентов, хотя в этом не было особой нужды. Собаки всегда хорошо справляются сами. Хотя на прием приходила пара сук, которые были очень против естественного процесса. В этих случаях мы прибегали к искусственному осеменению.

— Успешно ли завершилось искусственное осеменение?

— Думаю, что да. Если присутствует и донор и реципиент, при хорошем качестве семени, нет никаких причин тому, чтобы результат не оказался хорошим. Сейчас, правда, применяется много новых техник.

— Сейчас в Денвере занимаются даже генной инженерией.

— Там можно увидеть очень экзотические штуки. А в колледже Ft. Collins даже разделяют эмбрионы.

— Это открывает огромные возможности для действующих программ разведения.

— Я не могу сказать, помогут нам такие технологии или будут только мешать в конечном счете, это станет ясно позже. В разведении скота пересадка эмбрионов стала обычным делом. Многие заводчики теперь получают восемь или десять детенышей в год от одной коровы, а раньше только одного.

— Сказалось ли это на качестве получаемых коров?

— Этот подход сохраняет удивительное единообразие, которое невозможно получить другим способом или быстро.

— Когда вы только взялись за разведение собак, что доставляло вам больше всего волнений?

— Видеть, как их продают за 5 долларов за штуку на аукционе. Смотреть, как кто-то приносит целый помет голубых мерлей и отдает их за пять долларов штука. И, наверное, видеть их в витрине зоомагазинов.

— А что доставляло большую радость?

— Больше всего меня радует, когда звонят спустя 12—15 лет и говорят: «Моя старая собака умерла, можно мне ещё одну такую?». Вам когда-нибудь приходилось слышать о докторе Роберте Миллере (Dr. Robert M. Miller) из Калифорнии, который рисует все эти известные мультфильмы? Он был представителем властей и произносил речи по всей стране. Когда я жил в Денвере, он был собаколовом. А потом стал ветеринаром и прославился своими мультфильмами. Доктор Миллер позвонил мне и сказал, что хочет новую собаку взамен погибшей.

Получать открытки на Рождество спустя 12—13 лет с сообщением о том, что собака умерла и что «это была лучшая собака из всех, что у нас были». Думаю, что эти моменты для меня самые дорогие.

— Может быть, вы хотите что-то добавить?

— Пожалуй, мне бы хотелось воздать должное моим детям Жанель, Брукс, Рикс и Линн, которые десять тысяч раз чистили грязные собачьи вольеры, и моей дорогой жене Сью, которая по тысяче раз подогревала мой ужин, пока я разговаривал о собаках по телефону.

Она терпела меня и принимала таким, какой я есть. Я не отрываюсь от телефона с разговорами об овцах, коровах и собаках. К нам постоянно приезжают люди, чтобы посмотреть на собак, особенно когда мы жили в Колорадо. Ради этого они приезжали из самых разных штатов и гостили у нас.

Понимать, что все эти люди готовы на многое ради нас, просто великолепно, но моей дорогой жене постоянно приходится греть мне ужин. Поэтому в заключение я хочу поблагодарить своих детей, которые выполняли столько грязной работы — годами чистили вольеры собак, и свою жену, которая с пониманием ко всему этому относилась.

За все эти годы мне встречалось много прекрасных людей, которые звонили нам, чтобы выразить свою благодарность и удовольствие от обладания нашей собакой.

©1984 Deborah Walters, Personal Interview With dr. Weldon Heard, The Australian Shepherds Quarterly

©2021 Кулешова И., перевод интервью Personal Interview With dr. Weldon Heard by Deborah Walters